— Из другого мира?

— Она наша. Она ушла, но вернулась, и теперь она уже не человек. Она просто ещё не понимает этого.

Чувство вины обрушилось на Квентина так сильно и быстро, что выбило воздух из его легких. Он видел, как на неё напали. Он сделал всё, что мог, чтобы это остановить, но священник был слишком силён. Слишком могущественен. Он чувствовал себя как муха, пытающаяся бороться с грузовиком.

— Тогда кто она?

— Она из другого мира. «Путешественница», — Рун произнес эти слова как любовник или как преследователь. В любом случае, он слишком хорошо знал любовь всей жизни Квентина. — Соль! — напомнил он. — Он придёт за нами.

Квентин тоже почувствовал это — демона, подкрадывающегося всё ближе. Хотя, опять же, это странно. Демон уже несколько раз убивал, а теперь он подкрадывается? Когда он может атаковать и убить Квентина и Эмбер одним щелчком пальцев?

С другой стороны, может, репутация Квентина опередила его. Было бы приятно на это надеяться. Он толкнул Эмбер на стол, игнорируя её возмущённое: — Эй! — и схватил сумку, которую бросил на пол, когда вошёл. Он достал банку чёрной соли и рассыпал её вокруг стола.

— Что ты делаешь? — спросила Эмбер.

— Чёрная соль, — жестами сказал он. — И сера. — Он вынужден был прописать слово «сера» буквами.

— Сера?

Он пожал плечом. — Сера. Но «сера» звучит круче. Это ещё одно его любимое слово. Он помнил его, когда Эмбер умерла. Когда ад поднялся, чтобы забрать священника, напавшего на неё. Он никогда не забудет этот запах. Рун сказал ему много лет спустя, что это была сера, и это слово запало в память. Он записал его и молился, чтобы священник до сих пор задыхался от этого запаха.

— Соль действительно работает? — спросила она.

— Зависит от того, как мне повезёт.

Она подняла бровь, напоминающую крыло. — Ты видел свою спину?

Он бросил на неё игривый взгляд. Как будто они никогда не расставались. Жизнь с Эмбер всегда была такой лёгкой. Удобной, но при этом насыщенной. Шутки, перемежающиеся томными взглядами через чашки дымящегося кофе. И даже теперь он снова оказался в их ритме. В их поддразниваниях.

— Хотите внутрь? — спросил он двух ушедших.

Они вошли в круг перед тем, как он закрыл его, и затем запрыгнули на стол к Эмбер.

Мужчина с планшетом — Кайл? — приподнял очки, когда приземлился. Женщина посмотрела на Эмбер.

— Прости, что втянула тебя в это, Эмбер.

— Что? Дора, это не твоя вина. Это ужасная ситуация, которая с тобой случилась.

Женщина неуверенно кивнула, затем подняла голову, на ее лице отразилось беспокойство.

Эмбер подтянула колени к подбородку, и Квентин захотел сказать ей, что пол — это лава, как он говорил раньше. Тогда они были детьми, и сейчас явно не время для этого, но это была одна из их любимых игр.

— Квентин?

Он остановился, переставляя предметы на столе, и повернулся к ней. Она выглядела как маленькая девочка, обнимающая колени. Она начала что-то говорить, но, кажется, передумала. Опасаясь, что шаткий стол не выдержит их веса, Квентин всё же сел на него, собираясь с силами для того, что он должен был сделать дальше. Эмбер повернулась к нему и жестами сказала:

— По крайней мере, твоя рубашка теперь подходит к джинсам.

Он посмотрел вниз.

— Мне нравятся эти джинсы.

— Мне тоже. — Когда он взглянул на неё с любопытством, она добавила: — Я имею в виду, что вообще люблю джинсы. Ну, знаешь, в целом. Просто твои уже пережили лучшие дни.

Она ткнула пальцем в дырку, и её прикосновение моментально разожгло в нём огонь. Это было не то, что следовало бы делать, и она знала это. Она быстро отдернула руку и снова обняла колени.

Он снова оглядел свои джинсы. — Она путешественница. Демон будет её жаждать.

Он застыл и спросил Руна: — В каком смысле?

— Её душа будет для него как запретный плод.

Квентин не совсем понял. — То есть, как нелегальный фрукт?

— Нет, она будет похожа на что-то сочное, чего он не может иметь. Что ему не следует иметь. Но он не сможет удержаться.

Квентин снова спрыгнул со стола, раздражённый. — Гребаный английский. Так и скажи.

Он достал свои единственные два оружия. Компас, который делает гораздо больше, чем просто указывает направление, и кинжал. — Это она привлекает его сюда?

— Трудно сказать. Он тоже нас видел. И у него нет причин уходить. Он что-то ищет.

— Что?

— Ключи от машины. Откуда мне знать?

Квентин скрипнул зубами. — Тебе не обязательно быть таким умником.

— Конечно, обязательно. Мы все в бешенстве. А этот демон — придурок.

— Не все ли вы такие? — Квентин почти почувствовал, как сверкает взгляд его попутчика.

— Что ты собираешься с этим делать? — спросила Эмбер, её голос был более музыкальным, чем он мог себе представить. Он был мягким и звенящим, как колокольчики на ветру. Она указала на нож. Он решил сыграть в русскую рулетку, балансируя нож на ладони, подбросив его, а потом вернув в ножны. — Надеюсь, ничего.

— Как ты меня слышишь?

Он запнулся на её словах, потом спросил: — Что ты имеешь в виду?

Она наклонила голову вбок, чтобы посмотреть ему в лицо. — Я это не показывала. Ты меня услышал.

Он напрягся и отсчитал себя. Он даже не заметил. Он был настолько потрясён ею. Так ошеломлён. Как тот ребёнок, которого Чарли Дэвидсон спасла в ту тёмную ночь больше десяти лет назад. Когда он впервые увидел Эмбер, он влюбился. Она была потрясающей даже тогда. Даже будучи худым ребёнком с колтунами на спине. Но дело было в её характере. В её… Он вытащил блокнот и открыл на нужной странице. В её игривости.

Она нахмурилась и попыталась прочитать блокнот, но он резко закрыл его и вернул в задний карман.

— И как ты теперь можешь так хорошо говорить? — спросила она, не останавливаясь.

— Логопед, — сказал он, показывая жестами слова.

— Чушь, — ответила она жестами. Конечно, она показала это. Это было одно из первых слов, которому он её научил.

— Что ты имела в виду раньше, — спросил он, меняя тему, — когда говорила, что миссис Род… — Он запнулся, пытаясь вспомнить её имя, и жестом указал на неё. — Она твой клиент?

— Миссис Родригес, Дора, обратилась ко мне сегодня утром. Я теперь частный детектив.

Она наняла меня расследовать её дело.

— Как Чарли? — спросил Квентин, явное удивление проступали на его лице.

Эмбер улыбнулась. — Может быть, когда-нибудь.